Твиттергуру

Окончание. Предыдущий материал здесь.

Придворный переводчик говорит, что жизнь Президента крайне однообразна.  Бессмысленные встречи, педантичный президентский протокол. Эта рутина повторяется из года в год. Кортеж Путина знает лишь два направления – в Кремль или в аэропорт. Президент утверждает, что работает больше, чем любой советский или российский лидер после Сталина.

Никто из них не проводил в деловых поездках столько времени, сколько проводит Он. Его лайнеры взлетают из правительственного терминала Внуково-2. В своё время даже были планы переселить в эту лесистую окраину всю российскую администрацию (это когда?! – прим.пер). Сегодня окрестности аэропорта застроены вычурными разноцветными коттеджами, похожими сверху на кубики Лего. Этакий аэрополис,  мини-Кремль, не способный существовать без рева реактивных турбин.

В небе Путин перемещается на трёх самолётах одновременно. Один перевозит автопарк, второй – официальную делегацию, третий лично Его. Этот воздушный флот покидает Внуково не реже 5 раз в месяц. Его желание – быть везде: выступить на промышленной ярмарке в Омске,  проинспектировать Карелию, возглавить саммит в Астане и посетить Южную Корею.

Но в раскинувшихся на тысячи километров провинциях местные губернаторы с присными микрогархами и хитрыми полицейскими начальниками постоянно стараются потерять Его доверие. Так в Суздали местные власти недавно опозорились, натянув на гниющие деревянные дома баннеры с нарисованными строящимися коттеджами. Позор и стыд творится везде – на заводах, фабриках и оборонных объектах, где местное начальство стремится скрыть от Него хаос и разрушения.

Визиты за рубеж готовится секретными службами задолго до их начала. Лётчики прибывают в страну посещения за месяц до Президента. Роскошный отель, который бронируется Его администрацией, проверяют сотрудники ФСБ и СВР. (А как же ФСО?! – прим.пер). Вопросы задают разные. Безопасна ли эта комната? Чиста ли эта ванная?

Двор оккупирует чужую территорию за неделю до прилёта Президента. Опечатываются 200 забронированных номеров. Готовят специальный лифт для подъёма президентского тела. Дипломаты суетятся и совещаются с пузатыми(?) офицерами ФСО и сотрудниками службы протокола с их вечно влажными ладошками (??).

Его номер опечатан. Ни одна живая душа не может войти в него. Это работа специальной службы безопасности. Постельное бельё и туалетные принадлежности заменяются на свои, привезённые в опечатанных контейнерах из Кремля.

Всё, что нужно, прибывает на российском самолёте: русские повара, русские уборщики, русские официанты и две тонны русской еды. Сам Он, возможно, будет спать на новом месте всего лишь одну ночь. Припасы предназначены для оравы дипломатов, прибывших вместе с ним на переговоры.

В командировках Президенту не подают молочных продуктов – это противорчеит регламенту безопасности. Президент не может отведать угощения принимающей стороны – даже если он на приёме у главы правительства. Посольства России в странах с самыми изысканными кулинарными традициями твёрдо стоит на своём: Президент не вправе прикоснуться к пище, если она не проверена Кремлём.

Иногда зарубежные партнеры спрашивают: может быть, Президент не переносит лактозу? Но, скорее всего, он просто слегка “подвинут” на возможности отравления. Русские полуфабрикаты для стола Президента загодя доставляют местным поварам, которые под контролем бойцов ФСБ, ФСО и СВР готовят из них лакомства. Но прежде чем попасть в Его тарелку, еда всё равно пробуется на вкус специальным человеком. Были случат, еогда на банкетах Президент вообще отказывался от еды.

Президент достаточно терпим у проколам принимающей стороны. Тот самый переводчик (источник автора – прим.пер) рассказал о случае, когда президентскому самолёту пришлось садиться на раскалённый асфальт.  Обеспокоенными, перепуганными и счастливыми выглядели лишь сотрудники российского посольства:  слава Богу, Он прибыл. А Путин был, как обычно, невозмутим.

Президент кажется сделанным из сияющей бронзы. Похоже, он знает, что все будут вздрагивать, встречая его взгляд.  Вокруг него всегда тихо. Голоса взрослых мужчин меняются, когда они заговаривают с Ним. Люди стараются говорить как можно тише. Их лица застывают в благоговении. Они опускают глаза, как будто что-то украли.

“Он ничего не говорит”, —  утверждает наш источник, — “У Него нет желания улыбнуться. Он не хочет пойти на прогулку. Он не хочет чего-нибудь выпить. В любое время Его окружают не менее 10 человек.  Нашёптывающие что-то помощники, операторы, телохранители.  К Нему невозможно подойти ближе, чем на 3 метра.

Политики понижают голос, когда Он входит в комнату.  Все сразу становятся крайне внимательными. Никто не решается шутитьв разговоре  с Ним. Однажды я громко обратился к присутствующим с предложением пройти в соседнюю комнату для подписания договора. И тут министр (Лавров? – прим.пер) прошипел:  Заткнись! ОН здесь!”

У Президента нет времени собраться с мыслями. Он перемещается из одной позолоченной комнаты в другую, в бесконечном сопровождении церемониальных фанфар и груза политических проблем.

Фотосессии. Приёмы.  Формальные атрибуты власти, о которых мечтают обыватели, но которые бесконечно раздражают  людей, давно находящихся на вершине. Путин практически не говорит с чистого листа: речи прописаны заранее, позиции продуманы, переговоры носят сугубо торговый характер.

Министры обязаны своим положением Ему. Очень немногие из них достаточно близки, чтобы обращаться к Нему напрямую. Еще меньше тех, кто рискует пошутить в Его присутствии.  Но он очень мало интересуется всей этой суетой, предпочитая уйти и запереться в своей герметичной безопасной спальне. Потому что всё это Он уже не раз видел.

Министры наперебой копируют Президента. Они перенимают Его жесты, полагая, что создадут вокруг себя такую же ауру. Они притворяются, что так же презирают сложную технику.  Они, как попугаи, копируют его тон и саркастические замечания.  Но, в отличие от него, министры к вечеру напиваются, а их лица становятся опухшими и лукавыми. А Он предпочитает на публике не светиться.

“Он выглядит так, как будто его ничто не касается”, — говорит наш конфидент, — “Как будто Он не в курсе того, что происходит вокруг. Как будто Ему не нужны все эти люди. Как будто Он безумно устал. Он так долго пробыл иконой, что больше никак никем не воспринимается. Он изолирован. Он в ловушке!

При общении с Ним появляется впечатление, что Он был бы счастлив уйти в отставку.  Но Он уверен, что в России возможно только феодальное управление.  А если Он колеблется, то это значит, что Он в конце концов может оказаться в тюрьме, а Москва будет гореть, как Киев”.

Есть придворные, что слышали Его, говорящим прямо и откровенно. Это было тёплым летним вечером в Ново-Огарёво.  Он спросил, знаете ли вы, кто главные предатели в современной российской истории. И, не дождавшись ответа, ответил сам:  это Николай II и Михаил Горбачёв – слабаки, выпустившие власть из рук и позволившие поднять её истерикам и безумцам.

Придворный клянётся, что ОН пообещал никогда ТАК не делать.

Источник

Перевод мой © mb59