Твиттергуру

Закончу рассказ о моём шестидневном пребывании в Пермском Граале по поводу удаления жёлчного пузыря. Хотя операция малоинвазивная, я с трепетом читал отзывы о холецистэктомии на Западе. Там пациентов выпинывают из клиники едва ли не вечером, едва лишь отошёл наркоз. И пусть там развита послеоперационная помощь на дому, как-то страшно за тамошних пациентов.

Болевой синдром в первый день силён. Жжёт шкуру в местах операционного доступа и тянет по всему эпигастрию, особенно справа, отдаёт в поясницу и в лопатку. Если вы не тренированный подпольщик, терпеть сложно. Лежать можно только на спине, подъём с постели без мата не получается.

В Граале кололи Кетопрофен, анестетик средней силы. Два раза в сутки, в течение трёх дней, потом по показаниям (нечего привыкать к наркоте, хотя это не наркота, как Трамадол).

Также вводили в профилактических целях антибиотик Цефосин и спазмолитик (название не спросил). Техника у сестер-всадниц (от слова «всаживать») из Грааля отменная, на заднице вашего покорного слуги — ни одного синяка.

Физиотерапия включала ежедневный магнит и ингаляции. Общий наркоз и закачка в живот углекислого газа  при лапароскопии неизбежно травмирует бронхи и лёгкие, а кашель с дырочкой в правом боку — то ещё удовольствие.

Перевязки — каждый день, отлепили старую повязку, помазали рану йодом, заклеили. На пятый день сняли швы.

Быт в «палатке»

Лет 25 назад я попал в стационар с подозрением не то на аппендицит, не то на острый холецистит. Болел живот, вызвал скорую. Показаний к операции тогда не обнаружили, поставили диагноз — дискинезия желчевыводящих путей, (ну что ж, бывает), но три дня я в хирургии провалялся.

Тогда было весело. Мужики играли в карты и шахматы, спорили о перспективах Зюганова и Ельцина, обсуждали чужих жен и собственные язвы и грыжи. Самые отчаянные язвенники по вечерам бегали в пижамах в соседний гастроном за водкой.

Небо и земля! Сейчас вечером в палате гробовая тишина. Нас лежало шестеро (полный комплект). Трое возрастных пациентов (60+, у каждого по букету болячек), два парня 25-30 лет, один с язвой, другой с панкреатитом, и автор этих строк, по возрасту ни рыба, ни мясо, с удалением желчного пузыря. Все разговоры сводились к обсуждению меню в больничной столовой и жесткой критике российского здравоохранения после процедуры ФГС.

А так, повторюсь, в «палатке» тишина, нарушаемая лишь регулярным дребезжанием поставленных в беззвучный режим смартфонов и доносящимися из наушников звуками матерного стрима, который целыми днями смотрел парень с поджелудкой.

В общем, за четверть века произошли глобальные изменения в коммуникации. Люди замкнулись, ушли в свои «внутренние капсулы», заменили живое общение на виртуальное. С другой стороны налицо прогресс. В то время моя операция требовала полостного разреза и пары недель на койке, а теперь – четыре дырки и наутро можно и нужно ходить.

Пить иль не пить, вот в чем вопрос

В день моей выписки в палатку пришли студенты. Учились проводить опрос и осмотр пациентов. Первым подопытным стал молодой человек с язвой желудка. Я в очередной раз поразился вопиющей несправедливостью мира.

Парень оказался спортсменом, боксером и бойцом-рукопашником. В армии служил в горячих точках, был ранен. Никогда не пил, не курил, правильно питался. Никаких стероидов и прочей химии. И при таких показателях — огромная язва в 25 лет. Он, как спецназовец, ещё терпел боль три дня, дождался внутреннего кровотечения. Переливание при мне делали, два дня перед этим кровь не могли достать. С этим у нас реально проблемы!

В общем, нет пророка в Отечестве, нет абсолютных рецептов здоровья, долголетия, красоты. Может, мой сосед по палате, если бы пил и курил, давно бы кони двинул. И со мной, может, что-то бы фатальное произошло, откажись я от мяса и алкоголя не вынужденно, по болезни, а псевдодобровольно, но через силу. Кто знает.

Спасибо, доктор!

Но я заканчиваю. На пятый день стало ясно, что все у меня хорошо, доктор дал добро на освобождение. С чем я себя и поздравляю. Хочу высказать огромную благодарность врачу-хирургу Андрею Алексеевичу Безденежных и всему остальному медперсоналу. Особая благодарность — анестезиологу-реаниматологу по имени Михаил.

А сейчас я уже дома.